Мона Лиза Овердрайв - Страница 21

– И старая же она, черт побери, – рассеянно сказала Салли Шире.

В ее линзах отражалась закругляющаяся к потолку стена в чехле из белой керамической плитки.

– Прошу прощения?

– “Труба”...

Новый клетчатый шарф был завязан у Салли под подбородком, и с каждым следующим словом изо рта у нее белым облачком вылетал пар.

– Знаешь, что меня мучает? То, как иногда прямо у тебя на глазах на станции наклеивают новый слой плитки, не сняв сперва старую, или просверливают дыру в стене, чтобы провести какие-нибудь провода. Тогда видишь все эти наслоения плитки...

– Да?

– Но ведь станции все сужаются и сужаются, так? Это как сужение вен...

– Да, – с сомнением сказала Кумико, – я понимаю... Салли, а мальчики вон там... Что означают их костюмы?

– Это Джеки. Их еще называют Джеки Дракулы.

Четверо Джеков Дракул нахохлились, как вороны, на противоположной платформе. На них были неприметные черные дождевики и начищенные армейские ботинки со шнуровкой до колен. Один из них повернулся, обращаясь к другому, и Кумико увидела, что волосы у него стянуты назад и заплетены в косичку, перевязанную маленьким черным бантом.

– Повесили его, – сказала Салли, – после войны. /

– Кого?

– Джека Дракулу. После войны здесь одно время практиковали публичные казни. От Джеков тебе лучше держаться подальше. Ненавидят любых иностранцев...

Кумико с радостью вызвала бы Колина, но модуль “Маас-Неотек” был запрятан за мраморным бюстом в той комнате, куда Петал подавал еду, а тут еще подошел поезд, ошарашив ее архаичным перестуком колес по стальным рельсам.

Салли Ширс – на фоне залатанной изнанки городской архитектуры, в ее стеклах отражается путаница лондонских улиц и переулков, помеченных в каждую эпоху экономикой, пожарами, войнами...

Кумико, уже совершенно запутавшись, где они, собственно, находятся после их с Салли трех поспешных и, на первый взгляд, совершенно случайных пересадок, безропотно позволяла тянуть себя из такси в такси. Они выскакивали из одной машины, ныряли в двери ближайшего универмага, чтобы воспользоваться первым попавшимся выходом на другую улицу и сесть в другое такси.

– “Хэрродз” [], – сказала Салли, когда они поспешно пересекали богато украшенный зал, высокий потолок которого подпирали колонны из белого мрамора. Кумико щурилась на толстые красные ломти вырезки и бараньи ноги, разложенные на многоярусных мраморных прилавках, предполагая, что все это пластиковые муляжи. Потом – снова на улицу. Салли подзывает очередное такси.

– “Ковент-Гарден” [], – бросает она шоферу.

– Прости, Салли, но что мы делаем?

– Заметаем следы. Теряемся.>

Салли пила горячий бренди на веранде крохотного кафе под припорошенной снегом стеклянной крышей. Кумико пила шоколад.

– Мы потерялись, Салли?

– Да уж. Во всяком случае, я на это надеюсь.

Кумико подумала, что сегодня Салли выглядит старше: возле губ залегли морщинки усталости или напряжения.

– Салли, а чем именно ты занимаешься? Твой друг спрашивал, по-прежнему ли ты отошла от дел?..

– Я – деловая женщина.

– А мой отец? Он – деловой человек?

– Твой отец – самый настоящий бизнесмен, котенок. Нет, не такой, как я. Я вольный стрелок. В основном вкладываю деньги.

– А во что ты вкладываешь?

– В таких же, как я, – пожала она плечами. – Тебя что, разбирает сегодня любопытство? – Она отпила еще глоток.

– Ты советовала мне стать своим собственным шпионом.

– Хороший совет. Однако требует некоторой ловкости и умелого применения.

– Ты здесь живешь, Салли? В Лондоне?

– Путешествую.

– А Суэйн, он тоже вольный стрелок?

– Это он так думает. Он под чьим-то крылом, к тому же держит нос по ветру. Здесь это необходимо для дела, но лично мне действует на нервы. – Она допила бренди и облизнула губы. Кумико поежилась. – Тебе не стоит бояться Суэйна. Янака смог бы съесть его на завтрак...

– Нет, я подумала о тех мальчишках в подземке. Такие худые...

– Дракулы.

– Банда?

– Бозоцоку, – сказала Салли с вполне сносным произношением. – “Кочевые племена”, так? Ну, во всяком случае, что-то вроде племени. – Слово было не совсем подходящее, но Кумико решила, что уловила суть. – А худые они потому, что бедные. – Салли жестом подозвала официанта, чтобы заказать еще бренди.

– Салли, – сказала Кумико, – когда мы добирались сюда, наш маршрут, все эти поезда и такси, – это для того, чтобы убедиться, что за нами никто не следует?

– Ни в чем нельзя быть уверенным.

– Но когда мы ходили на встречу с Тиком, ты не предпринимала никаких предосторожностей. За нами без труда мог бы кто-то идти. Ты нанимаешь Тика шпионить за Суэйном и делаешь это совершенно открыто. А потом столько предосторожностей, чтобы привести меня сюда. Почему?

Официант поставил перед Салли дымящийся стакан.

– А ты зоркий маленький котенок, ведь правда? – Подавшись вперед, она вдохнула пар бренди. – Просто так, идет? В случае с Тиком я просто пыталась встряхнуть кой-кого, вызвать какую-нибудь реакцию.

– Но Тик беспокоился, как бы Суэйн его не обнаружил.

– Стоит Суэйну узнать, что Тик работает на меня, и он его не тронет.

– Почему?

– Потому что знает, что я могу его убить. – Она подняла стакан; вид у нее сделался вдруг счастливый.

– Убить Суэйна?

– Вот именно. – Салли выпила, будто подняла тост.

– Тогда почему ты так осторожна сегодня?

– Потому что приятно почувствовать, что стряхнула с себя все это, вырвалась из-под колпака. Вполне вероятно, что нам это не удалось. А может, и удалось. Может, никто, вообще ни один человек не знает, где мы. Приятное чувство, а? Тебе никогда не приходило в голову, что ты, возможно, чем-то напичкана? Предположим, твой отец, предводитель якудза, приказал вживить в тебя крохотного “жучка”, чтобы раз и навсегда получить возможность проследить, где его дочь. У тебя такие чудные маленькие зубки. Что, если папочкин дантист спрятал в одном из них немного “железа”, пока ты была в стиме? Ты ведь ходишь к зубному?