Мона Лиза Овердрайв - Страница 51

– Почему?

– Кто знает? Да ни почему. Я была молода, и вообще казалось, что все позади.

– Но ее вы ведь оставили там, наверху. В “Блуждающем огоньке”.

– Вот именно. И время от времени я раздумываю над этим. Финн, когда мы уходили, было такое впечатление, что ей на все наплевать. Наплевать, что я за нее убила ее больного сумасшедшего отца, а Кейс взломал их защиту и выпустил в матрицу их ИскИн... Но я внесла ее в список, так? Когда однажды на тебя сваливаются по настоящему крупные неприятности, когда тебя достают, ты проходишься по такому списку.

– И ты с самого начала вычислила ее?

– Нет. Список у меня довольно длинный Кейс, который, как показалось Кумико, был для Салли чем-то большим, нежели просто партнер, больше в рассказе не появлялся.

Сидя на корточках рядом с Салли и слушая рассказ о четырнадцати годах ее жизни, который ради Финна та сжала в стремительное стаккато мест и событий, Кумико вдруг обнаружила, что воображает себе более молодую Салли этакой бисонен, героиней традиционного романтического видеофильма: трагичной, элегантной и смертельно опасной. Кумико с трудом поспевала за деловито-сухой манерой Салли излагать свою жизнь. Слишком много ссылок на места и вещи, которые девочке ничего не говорили. Зато так легко было представить себе, как Салли одним взмахом руки добивается внезапных и блестящих побед, как и положено бисонен. Нет, подумалось ей, когда Салли отмахнулась от “неудачного года в Гамбурге” (тут в ее голосе вдруг зазвучал гнев – застарелый гнев, ведь с тех пор прошло десять лет), ошибочно оценивать эту женщину в японских понятиях. Никакая она не ронин, нет в ней ничего от странствующего самурая; и Салли и Финн говорили о бизнесе.

Насколько Кумико сумела понять, тот трудный год в Гамбурге наступил для Салли после того, как она приобрела и потеряла какое-то состояние. Получила она его как свою долю в “деле наверху”, в том месте, которое Финн назвал “Блуждающим огоньком”, – в партнерстве с мужчиной по имени Кейс. При этом она нажила себе врага.

– Гамбург, – перебил Финн, – я слышал рассказы о Гамбурге...

– Деньги закончились. Так оно всегда и бывает, когда ты молода... Вроде сколько их ни сшибай, а все как-то не то, но я уже успела связаться с теми людьми из Франкфурта, оказалась по уши перед ними в долгу, а они хотели получить по счетам моим ремеслом.

– Каким ремеслом?

– Хотели, чтобы кое-кому перепало.

– А дальше?

– Я завязала. Как только смогла. Уехала в Лондон...

Возможно, решила Кумико, что Салли когда-то и походила на ронин, была кем-то вроде странствующего самурая. Однако в Лондоне она стала совсем другой, стала деловой женщиной. Обеспечивая себя неким неназванным способом, она постепенно превратилась в спонсора, субсидирующего различные деловые операции. (Что такое “спускать кредит”? Что значит “отмывать данные”?)

– Да уж, – протянул Финн, – неплохо поработала. Заполучила долю в каком-то немецком казино.

– “Аикс-ла-Шапель”. Я входила в правление. Да и до сих пор там, если добуду нужный паспорт.

– Осела? – Снова смех.

– Конечно.

– Немного о тебе было слышно в те времена.

– Управляла казино. Вот и все. Справлялась.

– Ты дралась на пари. “Мисти Стил” – “Туманная сталь”, полулегкий вес. Восемь боев. Я ставил на пяти из них. Матч с кровью, конфетка. Все нелегальные.

– Хобби.

– Хорошенькое хобби. Я видел видеоролики. Малыш Бирманец прямо-таки вскрыл тебя, ты чуть жизни не лишилась...

Кумико вспомнила длинный шрам.

– Поэтому я завязала. Пять лет назад, а я и так уже была лет на пять старше, чем положено.

– Ты выглядела неплохо, но “Туманная сталь”... Господи Иисусе.

– Не цепляйся. Не я же придумала эту кличку.

– Хорошо-хорошо. Расскажи-ка о нашей подруге “сверху”. Как она вышла на тебя?

– Через Суэйна. Роджера Суэйна. Однажды заявляется ко мне в казино шестерка этого ублюдка, якобы крутой по имени Прайор. С месяц назад.

– Лондонский Суэйн?

– Он самый. А у Прайора для меня подарок – с метр распечатки. Список. Имена, даты, места.

– Много?

– Все. Даже то, что я почти позабыла.

– И “Блуждающий огонек”?

– Все. Так вот, собрала я манатки и вернулась в Лондон к Суэйну. Ему, мол, очень жаль, но он вынужден меня прижать. Потому что некто прижимает его. У него тоже есть из-за чего нервничать – собственный метр распечатки.

Кумико услышала, как каблуки Салли проскрежетали по мостовой.

– Чего он хочет?

– Украсть кого-то тепленьким. Некую знаменитость.

– А почему ты?

– Да ладно, Финн, затем я к тебе и пришла. Спросить у тебя об этом.

– Насчет 3-Джейн тебе сказал Суэйн?

– Нет. Это сказал мой компьютерный ковбой в Лондоне.

У Кумико заболели колени.

– А малышка? Где ты ее подцепила"?

– Она объявилась однажды вечером в доме Суэйна. Янака пожелал убрать ее из Токио Суэйн должен ему гири.

– Во всяком случае, она чиста, никаких имплантантов. Судя по тому, что до меня доходит из Токио, у Янаки забот по горло...

Кумико поежилась в темноте.

– Что за знаменитость они хотят? – продолжал Финн.

Кумико почувствовала, что Салли медлит.

– Анджелу Митчелл.

Безмолвно качается розовый метроном – слева направо, справа налево.

– Здесь холодно, Финн.

– Да уж. Хотелось бы мне это почувствовать. Я просто сделал небольшую пробежку тебя же ради На Мемори-Лейн. Ты много знаешь о том, откуда взялась эта Энджи?

– Нет.

– Я играю в игру под названием “оракул”, дорогуша, а не в “научную библиотеку”. Ее отцом был Кристофер Митчелл. Большая шишка в исследованиях по биочипам “Маас Биолабс”. Она выросла в их закрытом городке в Аризоне, так сказать, дочь компании. Приблизительно лет семь назад там что-то стряслось Поговаривают, что “Хосака” снарядила команду своих профессионалов, чтобы помочь Митчеллу поменять хозяина. Архивные сводки новостей говорят, что во владениях “Мааса” произошел взрыв в несколько мегатонн, но никто так и не обнаружил никакой радиации. И наемников “Хосаки” тоже не нашли. “Маас” же объявил, что Митчелл мертв, самоубийство.